Чехов тогда и теперь: восприятие Чехова мировой культурой
J. Douglas Clayton (ed.), Chekhov Then and Now: The Reception of Chekhov in World Culture (New York: Peter Lang, 1997 [Middlebury Studies in Russian Language and Literature, vol. 7]), xi + 330 pp. [Под ред. Дж. Дугласа Клейтона,].
Наверное, ни один русский писатель не был так принят за рубежом, как Чехов. В этом удачно составленном томе исследуется, как в течение последнего столетия Чехов усваивался иными культурами, переводился на другие языки и в другие формы искусства, как для всех нас он стал – нашим. Этот сборник статей вырос из докладов на симпозиуме о восприятии Чехова в мировой культуре, проведенном Оттавским университетом в мае 1994 года. Вслед за введением редактора сборника Дугласа Клейтона и вступительной статьей Лоренса Сенелика следуют четыре раздела: «Чехов на сцене», «Восприятие Чехова», «Переводы и переделки», «Биография Чехова». Преобладают работы о драматургии Чехова; сборник представляет особый интерес для всех, кто интересуется историей постановок чеховских пьес или сам ставит их на сцене.
Трудно перечислить все 22 статьи, составившие сборник; во многих из них история восприятия Чехова той или иной культурой служит чем-то вроде теста Роршаха, который во многом характеризует саму воспринимающую культуру. Так, Шарон Кэрник объясняет, почему гастроли МХТ с «Вишневым садом» в постановке Станиславского пришлись так ко двору в США в 20-е годы (несмотря на то, что сам Чехов был недоволен этой постановкой). Дж. Дуглас Клейтон делает краткий обзор истории театра Канады сквозь призму чеховских постановок в этой стране. Лянь Шули предлагает сходный обзор китайской литературной сцены за последнее столетие. В интересной статье Евгения Штейнера высказывается предположение о том, что в Чехове особенно созвучно японскому менталитету. Дэниэл Джерулд воздает должное Жоржу Питоеву, русскому эмигранту, способствовавшему больше других успеху Чехова во Франции.
Некоторые авторы задаются вопросом, вызванным последними дерзкими адаптациями чеховских пьес в России и на Западе: когда Чехов перестает быть Чеховым? Рональд Леблан, анализируя особенно смелую постановку Чехова в театре Broom Street в Мэдисоне, штат Висконсин, делает попытку определить, до каких пределов этот процесс может дойти. Большинство авторов перекраивания чеховских произведений кажутся вполне приемлемыми, и они стремятся их оправдать. Клара Холлоши в статье о «Платонове» - пьесе, которая, как пишет она, уже своим размером на внесение значительных изменений и сокращений, - цитирует Бахтина, чтобы теоретически обосновать невозможность для чеховских текстов оставаться неизменными в иные эпохи и в иных культурах; при этом она считает, что постмодернистские постановки, которые добиваются комического эффекта, очень близки тому, что имел в виду сам Чехов. Эмма Полоцкая дает урок по поэтике балета, описывая, как поэтика Чехова трансформировалась в спектакле «Чайка» в Большом театре. Менее снисходителен, чем другие авторы, Ричард Борден в своем рассмотрении приключений чеховских пьес на российских сценах в середине 1990-х годов, особенно когда, на его вкус, процесс переиначивания заходит слишком уж далеко. Наконец, статья Алевтины Кузичевой о восприятии произведений Чехова его современниками показывает, как читательская и зрительская реакция влияла на развитие чеховской поэтики.
Из статей, не связанных с драматургией, нахожу интересным анализ Александром Садецким лексемы «мигать» в рассказе «Спать хочется», хотя в его утяжеленном теоретическом коментарии встречаются противоречия (как увязать его сугубо формальный анализ с «центробежной природой мира» в произведениях Чехова? или Фрейда с принципом «случайностности» А.П.Чудакова?). Обзор Джулией де Щербинин работ о христианстве Чехова предлагает новое, гораздо более тонкое и глубокое освещение вопроса, чем это делалось до сих пор. Пита Тейт, рассматривая работы биографов о взаимоотношениях Чехова и О.Л.Книппер, обнаруживают в этих работах многие предрассудки и типичные ошибки; сама она предлагает свою версию этих отношений – политически корректную в духе 1990-х годов, но не вполне убедительную и обоснованную.
Еще раз хочу сказать, что этот том представляет огромную ценность для всех, кто связан с театром и драматургией Чехова; и хотя у меня иные читательские предпочтения, уверяю, он столь же интересен для всех нас.
Майкл Финк (Сент-Луис, США)
Комментарии
Отправить комментарий