Фотограф Смодор Михаил Маркович
Михаил Маркович Смодор
Осенью 1906 года в Галич приехал молодой человек, прежде никогда не бывавший здесь. Стройный, невысокого роста, в плечах неширок, одет неброско, аккуратно, со вкусом. Из-под мягкой шляпы виднелись чуть вьющиеся черные волосы. Привлекательное лицо. Взгляд – открытый, приятный. Нос особых очертаний выдавал его нерусское происхождение. Все в нем указывало на человека интеллигентного и принадлежащего, вероятно, к миру артистическому.
В городе он провел три дня. Познакомился с работой фотографических павильонов – их было два, снялся «на портрет». Сделал несколько частных визитов, получил фотографии и оставил город.
Он вернется сюда через несколько месяцев. Озерный город станет для него родным... Михаил Маркович Смодор (1882–1942) родился в местечке Любавичи Оршанского уезда Могилевской губернии. Детство прошло в семье родителей-мещан в трудах хозяйственных и земледельческих. В отроческом возрасте родители определили его к варшавскому фотографу Я. Тираспольскому. Мастер слыл культурным, требовательным, справедливым педагогом. Уважение и благодарность к наставнику Михаил Маркович сохранил до конца дней своих.
Фотографическое ученье растянулось на семь лет. Годы эти были непростыми, если не сказать больше – тяжкими, но вместе с тем и отрадными. Снизу доверху прошел Смодор лестницу фотографической школы, прежде чем получил из рук учителя рекомендательные письма и своим трудом скопленные средства для устройства собственного дела.
Фотограф держал одновременно несколько мальчиков-учеников. Опытный глаз учителя сразу отделил любознательного, пытливого воспитанника от прочих. Смодор, не подозревая об этом, оказался на особом положении: день его в отличие от остальных учеников не оставлял времени для забав и праздного времяпрепровождения.
В обязанности Смодора было введено обязательное посещение музеев и картинных галерей, чтение книг по искусству. В конце каждой недели учитель производил испытание знаниям. Если обнаруживал незнание учеником какоголибо понятия или явления, на всю следующую неделю «неуч» отсылался на хозяйственные работы в помощь прислуге. По отбытии кухонного наказания испытание возобновлялось.
Фотографическая программа обязывала прилично знать польский, а из «французского и немецкого языков делать разговор». Только на четвертом году Смодор удостоился права прикоснуться к камере и покрутить ручки ее массивного «статива».
Ретушерскому искусству мастер обучал просто: ученик исполнял несколько фотоавтопортретов, в которых собственноручно должен был деликатнейшим наложением ретуши исправить изъяны изображения, довести его до безукоризненного состояния.
Курс павильонной этики после теоретических наставлений предполагал практическую демонстрацию учеником профессиональных умений. Сам мастер-экзаменатор изображал пришедшего клиента, оповещая о себе дверным звонком. Начинался экзамен: встретить, принять, выслушать, понять, предложить, исполнить, проводить. При прощании необходимо, выражая искреннюю признательность за визит, тактично вызнать, в какое время и куда доставить заказ...
Выйдя из ученья, Смодор определился наемным фотографом в какой-то московский павильон – имя владельца неизвестно. Такой поступок его объяснялся тем, что практика в столице должна была увеличить имеющийся капитал для приобретения самой совершенной аппаратуры. Спустя некоторое время аппаратуру Смодор купил.
В 1907 г. Михаил Маркович вернулся в Галич. Теперь навсегда! Снял квартиру (собственного жилья у него не будет никогда), обустроился. Вновь посетил заведения будущих конкурентов, оба фотопавильона. Они, как и в первый его приезд, находились в удручающем состоянии. Салоны располагались в малопригодных для дела помещениях, устроенных наскоро, с кое-каким «нутром». Тем самым как бы подчеркивалась временность их существования, готовность в любой момент прикрыться. Под стать убранству была и продукция, в которой начисто отсутствовала требовательность мастера к качеству, каковой, по-видимому, не наблюдалось и у клиентов. Снимки являли собой плохую любительскую работу, следовавшую шаблонам самого низкопробного ремесла...
Свидетельство от губернатора на право открытия собственного фотографического заведения Смодор получил. Нанял помещение, светописно устроил его, без вычурности, с душой украсил своего первенца. Павильон под вывеской «Универсальная фотография М. Смодора» начал принимать первых клиентов. Галичский люд очень скоро оценил уровень обслуживания, обходительность и культуру мастера. Дело пошло в гору, новое заведение процветало, прежние же и без того малодоходные теперь совсем захирели...
Галич для Смодора с первых впечатлений был и остался уездным озерным красавцем. Он полюбил его. Полюбил и галичан, расположив их к себе своим безупречным трудом, добросердечностью. Ему отвечали взаимностью.
Рыбаки на Галичском озере. Фотограф М. М. Смодор. Сер.1910-х гг.
Смодор работал много, без устали, случалось, по двадцать часов в день. Помощников не держал, признавая работу фотографа только в одном лице. Средства для жизни имел достаточные. На себя тратил мало, помогал родителям, вкладывал в дело, а что оставалось – это для души: он был подлинный библиофил. Деньги уходили на книги, альбомы по искусству, выписку фотографических журналов и т.д. Книжная любовь свела его и сдружила с К. В. Палиловым. Константин Васильевич был дальним родственником И. Д. Сытина и имел книжный магазин. Здесь Смодор бывал весьма часто и через Палилова выписывал интересующие его издания. Книгопродавец был старше фотографа на шестнадцать лет, но это не мешало им быть добрыми друзьями.
И.И. Каликин и М.М. Смодор. Перв. четв. ХХ в.
Однажды в павильон пришел художник И. И. Каликин. За разговорами познакомились да так и остались друзьями до конца дней своих. Общение с Палиловым и Каликиным, естественно, привело к другим приятным знакомствам, и мало-помалу составился круг общения Смодора с теми горожанами, благодаря которым теплилась культурная жизнь Галича. Он охотно присоединился к этому обществу.
Имя фотографа появилось в списках разных попечительных и благотворительных обществ города. Его благодарили за бесплатно исполненные снимки. Общества и учреждения, где он не состоял, тоже благодарили за бесплатную помощь.
В 1913 году состоялся визит царской семьи в Кострому. Земство к сему случаю открыло кустарно-промышленную выставку, на которой среди изобилия экспонатов из всей губернии было представлено 1000 фотографий. Автором нескольких десятков из них был М. Смодор.
В 1915 году Костромское научное общество по изучению местного края (КНО) устроило специальную фотографическую выставку, на которой были представлены виды селений, типы жителей губернии, занятия населения и галерея выдающихся уроженцев края. Двадцать фотографий Михаила Марковича экспонировались там. Среди снимков была одна работа, о которой следует сказать особо.
Война. Фотограф М.М. Смодор. Сер.1910-х гг.
1915 год. Война. Смодор «по слабости сердца» был освобожден от службы. В Галич приходили санитарные эшелоны из действующей армии. Как-то в его павильон зашла сестра милосердия из такого эшелона – «сняться на карточку». Смодор сделал несколько снимков. Вечером того же дня он вручил ей заказанные ею фотографии, один снимок оставил себе. О нем он умолчал.
Этот визит взволновал его: исполненное трагизма лицо совсем еще молодой женщины несло на себе отпечаток бесконечной усталости от бедствий и ужаса который обрушила на Россию война.
Работая над своим вариантом снимка, фотограф отсек все лишнее, сосредоточив внимание на глазах, превратив павильонный портрет в художественное произведение. Так родился портрет-образ, который мастер назвал «Война». Он считал его одной из лучших своих работ.
Фотографические виды светописца хорошо были известны в России. Они печатались многотысячными тиражами в форме почтовых открыток. К сожалению, пользователи открыток с видами Галича не могли прочесть на них имя фотографа – они были анонимны. Более всего этих смодоровских работ выпустило в свет контрагентство А. С. Суворина, вторым издателем открыток был друг-книгопродавец К. В. Палилов.
С момента открытия «Универсальной фотографии» Михаил Маркович снимал традиционно, конечно, с разной степенью успеха. Идея отойти от укоренившихся павильонных поз и постановок давно им вынашивалась, но свое творческое «я» еще было не найдено. Из признанных мастеров в портретном жанре он признавал искусство нижегородского фотографа А. О. Карелина. Однако копировать его павильонную идею не мог – искал собственный способ свободного светописного взаимоотношения фотографа и модели. Пройдет более двух десятков лет, прежде чем фотограф получит собственные светописные картинки, почти удовлетворяющие начальному замыслу. За эти годы в жизни фотографа случились всякие перемены.
Судьба свела его с очаровательной женщиной – Фаиной Ароновной. Вскоре красавицадоктор стала его женой. Начало их совместной жизни пало на время тревожное, беспокойное, смутное: революционная неразбериха, гражданская война с полуголодным, скудным существованием. Павильон Смодора больше пустовал, заказы были редки. Оживилось дело после окончания войны.
В фотографию стали приходить родственники погибших, заказывали их снимки прошлых лет – негативы мастер хранил. За эти памятные повторные портреты он брал мизерную символическую плату. Часто отдавал снимки бесплатно.
С началом нэпа жизнь семьи Смодоров стала налаживаться, вновь появились заказы. Вместе с тем расцвел самый нелюбимый Смодором вид творчества: «снятие карточек с групп». Поток «совслужащих» протоптал твердую дорожку в ателье фотографа. После работы, за ужином, Михаил Маркович всегда рассказывал о посетителях. Сколько иронии, смеха, улыбок бывало в доме в те минуты, когда Смодор повествовал о группах с названием «плечо к плечу»! Деятели уездного ранга предпочитали именно эту массовую позу.
И. И. Каликин, наслушавшись в гостях у Смодоров рассказов о группах ответственных работников, изобразил это действо в рисунке, который в цикле «Провинция» был опубликован в журнале «Крокодил». Люди во френчах с особенным, важным и неумным выражением лица, являли собой образ новых хозяев эпохи.
Когда в 1921 году в Галиче открылось отделение Костромского научного общества, фотографический талант Смодора пришелся весьма кстати. Он оказывал Обществу «большую, а подчас и незаменимую помощь» – писали о нем товарищи. Особенно плодотворно потрудился Михаил Маркович во время создания музея Общества. Его снимки в витринах запечатлели жизнь Галича, Рыбной слободы в особенности, памятники церковной старины, события общественной жизни.
Галич. Сушка сетей. Фотограф М.М. Смодор. 1928 г.
Рыбная слобода Галича – это любовь фотографа. Он был дружен со многими рыбаками, ходил с ними на лов, они бывали частыми гостями у него. Он много снимал рыбацкие семьи и артели, а об их жизни знал все в подробностях.
Похвально отзывались современники о его музейном альбоме «За десять лет Октября», где были отображены местные революционные события. К последним, кстати сказать, он относился в разное время по-разному: сначала принял революцию, затем переменил отношение, увидев плоды ее социального устройства.
В 1923 году семья Смодоров увеличилась. По особенности здоровья Фаина Ароновна не могла иметь детей, и никакие попытки врачей не могли излечить ее недуг. Смодоры детей очень желали. Но когда надежды на собственного ребенка не состоялись, они приняли решение взять новорожденное дитя из приюта. Так у них появился Рафаил. Спустя почти три года – его брат Лев. Теперь в квартире Смодоров царили блаженство, домашний уют и приятные хлопоты.
До 1930 года дела Михаила Марковича шли неплохо. Но государственная налоговая система давила, поставив цель уничтожить частного предпринимателя. Под налогами трещал и патент Смодора. Он сопротивлялся, как мог, шел на разные уловки лишь бы сохранить дело. О том, что он может быть лицом кооперированным, и мысли не допускал.
Несмотря на трудности существования, поиск собственных выразительных средств продолжался. Казалось, еще один шаг – и светописная Жар-птица поселится в его павильоне навсегда. Эти творческие поиски в начале 1930-х годов все более занимали фотографа. Выстраданной идее надо было дать жить.
Покончив с опытами, он начал реализовывать замысел в павильоне. Место фотографа в нем занял добрый сказочник, режиссер и актер – все в одном лице. Переменился интерьер фотографии. Процедура съемки проходила под «сказочный сказ», камеру дети не замечали, и она искусно срабатывала в нужный момент.
Смодор с женой смастерили нехитрый сказочный реквизит: шапочки, кокошники, всякие украшения. Теперь заказчики получали снимки нового качества, блещущие естеством, непосредственностью, свободой. Слухи о смодоровских «сказах» распространились по городу. Желающих было довольно. Фотограф ликовал.
Однако радость оказалась короткой. Новому предприятию не суждено было утвердиться. «Недремлющее пролетарское око» усмотрело в действиях фотографа извращение социалистической морали. Последовал донос. 26 июля 1935 года Галичский народный суд определил мастера «за развращение малолетних» (!) на три года к заключению в исправительно-трудовых лагерях.
Весть об аресте Смодора облетела город в тот же день. Сказочные снимки исчезли из квартир заказчиков из опасения иметь неприятности. Одни владельцы уничтожили их сами, другие упрятали настолько тщательно, что с течением времени забылись и места их потаения. Стеклянные негативы фотографа были изъяты как вещественные доказательства. Стекла же, как известно, имеют свойство разбиваться, особенно в руках дурных.
И случилось так, что не стало, словно не было, никаких сказочных фотографий. Люди о случившемся сочувственно погоревали, с оглядкой пошептались, и все забылось, ушло в небытие.
Смодору «повезло»: государство оказало ему честь быть участником созидания канала Москва-Волга. Первые месяцы в Дмитлаге НКВД он провел на общих работах. Они были самые тяжелые, он много болел. Затем помог случай, который сохранил Смодора от физической смерти и чудесным образом возвратил фотографа к его профессиональным занятиям.
В 1936 году на строительстве канала организовалась фотослужба. Она занималась фиксацией трудовых исторических успехов. Снимки публиковались в разных иллюстрированных изданиях, которые под нужным ракурсом освещали «динамику нашего строительства». Фотослужба имела посты и отделы по всей трассе канала. В одном из таких постов с помощью, к сожалению, неизвестного теперь доктора и оказался Михаил Маркович. Он занимался лабораторной работой и художественным оформлением плакатов, призывов, графиков соревнований изможденных работой бригад. Живописные уроки И. И. Каликина пригодились.
22 июля 1937 года «за ударную работу» Смодор был освобожден. Больным, исхудавшим вернулся он в Галич. Люди встретили его поразному. Как и два года назад, многие знакомцы отвернулись, не замечали. Настоящие друзья не оставили семью в беде. Помогали, чем могли, а рыбаки из Рыбной слободы приходили каждую неделю и не с пустыми руками.
В семье Смодора радостно окружили заботой, вниманием, теплом. Он поправился, начал работать, теперь в качестве «спеца-фотографа» в своей же фотографии, которая ему теперь не принадлежала. Никакой общественной деятельностью он не занимался, уединился в семье да иногда в кругу старых знакомцев «оттаивал» воспоминаниями о прошлом. Друзей тогда уже поубавилось: одни уехали, другие «исправлялись» в лагерях. К. В. Палилов скончался в 1935 году.
Смодор служил в фотографии, работал ответственно, но удовлетворения не имел. В 1941 году надломленное здоровье его расстроилось совершенно, он начал постоянно болеть. В ноябре того же года проводил на фронт старшего Рафаила, и от переживаний здоровье совсем оставило мастера. 1942 год был для него последним. Одаренный светописец, интеллигент-провинциал, он отдал свой фотографический талант краю и его людям. Он их очень любил.
Настоящее имя фотографа – Моисей Мордухов – было переделано на русский лад – Михаил Маркович для простоты общения. Так и вошло во все документы.
Фамилия была первоначально СамодурСмодор, затем Смодор. В Буе имел фотографию брат Михаила Марковича – Марк Маркович, поэтому двойную фамилию и разделили. Буйскому брату досталась – Самодур.
Рафаил Смодор погиб в 1943 году.
Лев Смодор ушел на фронт в 1943 году, погиб в 1945 году.
Фаина Ароновна Смодор умерла в Галиче в 1987 году в возрасте 89 лет.
Комментарии
Отправить комментарий