Родные места. Предки святителя Геронтия Лакомкина

Родина епископа Геронтия, в миру Григория Ивановича Лакомкина, – д. Большое Золотилово Золотиловской волости Нерехтского уезда Костромской губернии (ныне – с. Золотилово Вичугского района Ивановской области). Предки епископа Геронтия жили в Золотилове, по крайней мере, с XVII в. В своих воспоминаниях святитель пишет о том, как появилась фамилия Лакомкиных. Его прапрапрадед Иаков, живший в Золотилове в конце XVII в., носил прозвище «Лакомка». По семейным преданиям, «он очень был милостив к неимущим и для того, чтобы всегда иметь при себе деньги – гроши-копеечки, он на поясе носил особый мешочек, называемый “лакомка”. Другие люди обычно такой мешочек “лакомку” носили только по праздникам, давая детям гостинцы и бедным милостыню, а дедушка Ияков носил эту “лакомку” ежедневно – и на работах крестьянства, и всегда, за это его и прозвали “Лакомка”. А сына его, Стефана, назвали Лакомкин, т.е. сын Лакомки. Далее и пошло поколение фамилии-прозвища Лакомкиных»1.
По своему происхождению владыка Геронтий принадлежал к роду старообрядческих священников, служивших в Большом Золотилове с середины XIX в. Первым священником среди Лакомкиных был его троюродный дед Феодор Герасимович (двоюродный брат его деда Григория Парфеновича), в 60-е гг. XIX в. избранный прихожанами и рукоположенный во священника старообрядческим архиепископом Московским и Владимирским Антонием (Шутовым). Вторым священником стал родной отец владыки Геронтия – Иоанн Григорьевич Лакомкин (1844 – 1891 гг.). Третьим – его старший брат Георгий Иванович Лакомкин (1866 – 1933 гг.). Таким образом, священниками в Большом Золотилове последовательно служили его троюродный дед, отец, старший брат. Священником, а затем и епископом стал и сам Григорий Лакомкин, в монашестве – епископ Геронтий.
Большое Золотилово, стоявшее на Вичугском тракте*, находилось вблизи границы Нерехтского уезда с Кинешемским, в 18 верстах от Плёса – в то время безуездного города Нерехтского уезда, и в 20 верстах от крупного фабричного села Большое Яковлевское** того же уезда. В 12 верстах от деревни находилась волжская пристань в с. Семигорье*** Кинешемского уезда. В 70 верстах к западу лежал губернский город Кострома. В просторечии весь этот уголок Нерехтского уезда обычно именовался «Шохной» – по одноимённой речке, протекающей здесь, и по стоящему на ней приходскому селу Шохна.
* Вичугский или Плёсско-Вичугский тракт, тянувшийся на 22 версты, соединял собой г. Плёс и с. Вичугу. Тракт проходил через Большое Золотилово и с. Шохну2.
** С 1938 г. – г. Приволжск Ивановской области.
*** Пристань в Семигорье относилась к числу старейших в Костромской губернии. Она впервые упоминается в списке пристаней губернии за 1866 г.3.
   Когда возникло Большое Золотилово, неизвестно, но это весьма древнее селение, появившееся, скорее всего, задолго до раскола Русской Церкви, т.е. до середины XVII в. Название «Золотилово», вероятно, произошло от некалендарного имени «Золотило», как, возможно, звали местного первопоселенца, или от фамилии Золотилов4.
В 70-е гг. XIX в. Большое Золотилово, стоявшее на берегу небольшой речки Лондошки, официально числилось сельцом (в начале XX в. оно уже именовалось деревней). В начале 70-х годов здесь было 39 дворов и проживало 225 человек. С севера к Большому Золотилову примыкала д. Малое Золотилово*. Обе деревни разделяла речка Лондошка5. С 1861 г. в Малом Золотилове находился центр Золотиловской волости. Фактически и Большое и Малое Золотилово образовывали единый населённый пункт. После революции обе эти деревни были объединены в с. Золотилово.
* Судя по названию, Малое Золотилово возникло позже Большого Золотилова, скорее всего, как выселок, куда переселилась часть жителей Большого Золотилова.
   Большое Золотилово являлось одним из наиболее крупных старообрядческих селений Нерехтского уезда. По официальным (вероятно, заниженным) данным, в 1859 г. здесь числилось 64 старообрядца (33 мужчины и 31 женщина)6. Православные жители Большого Золотилова являлись прихожанами церкви святителя Василия Великого в с. Шохна (оно же – погост Василий Великий), которое лежало в четырёх верстах к востоку. Престольный праздник в Большом Золотилове приходился на 18 августа – на день святых мучеников Флора и Лавра. Этот праздник являлся общим для жителей обеих деревень. 18 августа в Большом Золотилове ежегодно проходила ярмарка, игравшая важную роль в жизни округи7.
До 1861 г. Большое Золотилово принадлежало помещику Николаю Александровичу Бологовскому. Святитель Геронтий пишет, что их бывший барин очень уважал его деда Григория Парфеновича. Последнего дважды пытались незаконно сдать в рекруты, но оба раза А. Н. Бологовский за «безукоризненную жизнь и благочестие» спасал его от рекрутчины8.
С 50 – 60 гг. XIX в. значительная часть жителей Большого Золотилова и его окрестностей стали работать на фабриках в с. Большое Яковлевское у фабрикантов С. Д. Сидорова, Е. С. Крымова и В. Ф. Дороднова*, которые являлись старообрядцами-беспоповцами федосеевского согласия.
* Сосипатр Дмитрович Сидоров (ок. 1820 – 1890 гг.) основал свою фабрику в 1845 г., Евстафий Семёнович Крымов (? – 1900 гг.) – в 1858 г., Василий Фёдорович Дороднов (? – 1886 гг.) – в 1864 г. Все трое фабрикантов являлись выходцами из местного крестьянства9.
   Дед святителя, Григорий Парфенович Лакомкин (1821 – 1894 гг.), и его супруга Евдокия имели очень большую даже для того времени семью: всего у них было 19 детей, часть из которых умерла во младенчестве. Вместе с Григорием Парфеновичем жили также его родители, сёстры: всего около 40 человек.
Согласно «Помяннику»*, Григорий Парфенович Лакомкин родился 20 ноября 1821 г., скончался 16 марта 1894 г.10.
* При Покровской церкви в Стрельникове до сих пор хранится рукописный «Помянник священноиерея Григория Лакомкина и всех сродников их по плоти православных християн», написанный о. Григорием во время службы в Стрельникове, т.е. в 1906 – 1912 гг. По-видимому, он оставил «Помянник» в церкви для поминания своих усопших сродников в 1912 г., когда уезжал в Петербург.
   После отмены крепостного права Григорий Парфенович стал держать на Вичугском тракте постоялый двор и ямщицкую гоньбу (или ямщину), у него было 3-4 лошади «чтобы возить почту и начальство»11.
Отец святителя, Иван Григорьевич Лакомкин, родился 31 декабря 1844 г. и при крещении был наречён Иваном – в честь преподобного Иоанна, постника Печерского (день его Ангела – 7 января по ст. стилю)12.
Григорий Парфенович дал своим детям хорошее по тем временам домашнее образование. Он обучил их «читать по-славянски и петь <…> и арифметике, и письму»13.
Около 1862 г. родители женили Ивана Григорьевича на крестьянской девушке Манефе Дмитриевне* из деревни Васильково Золотиловской волости. Святитель Геронтий позднее писал об обстоятельствах брака своих родителей: «Для Ивана Григорьевича родители подобрали особо благочестивую девушку знатных крестьян и благочестивых родителей д. Василькова – девицу Манефу Дмитриевну, хорошо грамотную по церковно-славянскому языку. Тогда это было тоже редкостью. Девица Манефа по своей кротости, скромности и целомудрости уже не хотела вступать в брак, но ее отец, зная благочестивость Лакомкиных, благословил сочетание ей св. браком <…>»15. В большой патриархальной семье Григория Парфеновича Манефа Дмитриевна стала 36-м по счёту членом.
* Согласно «Помяннику» епископа Геронтия, его мать, Манефа Дмитриевна, родилась 13 ноября 1843 г.14 и была названа в честь святой мученицы Манефы Кесарийской (308 г. н.э.), день памяти которой отмечается 13/26 ноября.
   «Григорий Парфенович рано женил своих сыновей, – пишет святитель Геронтий. – Занимались крестьянством и ткали на дому полотна от купцов. В дому было до 5 станов»16. По-видимому, в конце 50-х годов Григорий Парфенович отдал четырёх своих сыновей – Николая, Ивана, Зиновия и Сергея – в село Большое Яковлевское, на ткацкую фабрику к купцу С. Д. Сидорову. Крестьянин Сосипатр Дмитриевич Сидоров стал широко известен в Нерехтском уезде в 40-е гг. XIX в. Старообрядец-беспоповец, принадлежавший к федосеевскому согласию, человек необычайно энергичный и предприимчивый, он являлся одним из зачинателей фабричной промышленности в Костромской губернии. В 1845 г. Сосипатр Сидоров основал в Большом Яковлевском фабрику «в виде небольшой сновальни, с ручной раздачей полотняных основ крестьянам». В последующие годы его фабрика неуклонно росла17.
Из братьев Лакомкиных в Большом Яковлевском особенно выдвинулся дядя святителя Николай Григорьевич, которого С. Д. Сидоров назначил управляющим фабрики. «Николай Григорьевич, – пишет святитель Геронтий, – определен был управляющим фабрики, Иван (отец святителя. – Н. З.) и Зиновий – в контору в качестве счетоводов и [по] приемке и распределению товаров, Сергей – в качестве кучера самого хозяина, а жены их – ткачихами. У них была ткацкая вручную – полотенца, скатерти и полотна в 3–5–7 подножек. Было до 40 станков, ткали-вырабатывали из льна: полотна, салфетки, скатерти, полотенца. Николай Григорьевич, как особо был развит и грамотный, через короткое время из ручной фабрички создал паровую самоткацкую и научил работать полотенцы и скатерти не только шашечками, но и [в] разные цветы и рисунки посредством картона, и, наконец, выткали портрет государя Александра II и представили это достижение во дворец. В награду хозяин получил золотой орел. Фабрика увеличилась из 40 станков до 200 станков и больше <…>»18.
Конец службы братьев Лакомкиных у Сосипатра Сидорова наступил неожиданно и при следующих обстоятельствах: «В это время помер у беспоповцев настоятель их моленной. Хозяин (С. Д. Сидоров. – Н. З.) особо стал просить быть настоятелем, и в то же время и управляющим, Николая Григорьевича. Он категорически отказался, доказывая несправедливость беспоповства. И ни на какие вознаграждения не соглашался. Хозяин, несмотря на неописуемые заслуги его и его братьев и блестящие безукоризненные их труды, приказал их всех рассчитать и уволить с фабрики. Так и было сделано. Все они неожиданно возвратились в родной дом, и пришлось им всем заняться крестьянством»19. Так старинный антагонизм между старообрядцами-поповцами и старообрядцами-беспоповцами вернул братьев Лакомкиных в Большое Золотилово к крестьянскому труду.
Окрестности Большого Золотилова, да и вообще вся эта местность на границе Нерехтского и Кинешемского уездов, в очень большой степени были, говоря официальным языком, «заражены расколом». Согласно воспоминаниям епископа Геронтия, в конце XIX в. помимо православных здесь проживали представители семи толков старообрядцев: два толка поповцев – окружники и неокружники, и пять толков беспоповцев – федосеевцы, поморцы, спасовцы (нетовцы), странники-денежники и странники-безденежники20. Все они отнюдь не жили друг с другом в мире и согласии, а постоянно полемизировали, шумно спорили, бранились, доказывая, чьё согласие лучше и чей толк правильнее…
Как писалось выше, в просторечии весь этот уголок Нерехтского уезда именовался Шохной – по названию протекающей здесь одноимённой речки. Епархиальный миссионер о. Евфимий Зубарев в 1904 г. писал: «Шохна – это своего рода известная Гуслица*, но, благодаря глуши своей, более удобная для всяких беззаконных деяний раскольников. Поэтому главные пропагандисты раскола австрийщины избрали Шохну опорным пунктом для своей деятельности в Костромской губернии»22.
* Гуслицы – старинное название местности, расположенной вдоль течения р. Гуслицы и охватывающей территории Московской, Рязанской и Владимирской губерний (ныне – это юго-восток Московской области) с городами Орехово-Зуево и Егорьевск. Гуслица являлась местом традиционного расселения старообрядцев всех толков с преобладанием поповцев21.
   Старообрядческая Церковь, к которой принадлежало большинство золотиловцев, с середины XIX в. именовалась Древлеправославной Церковью Христовой (она же – Белокриницкая иерархия или Белокриницкое согласие). В народе приверженцев этой Церкви называли также австрийцами. Наименование «австрийцы» (или – Австрийское согласие) произошло от того, что чиноприём основателя Белокриницкой иерархии митрополита Амвросия в старообрядческую Церковь произошёл в селе Белая Криница, находившемся тогда на территории Австрийской империи (современная Черновицкая область Украины). Название «австрийцы» активно использовалось миссионерами Православной Церкви, которые придавали этому слову отрицательный оттенок. Однако в народе данное название широко употреблялось в нейтральном значении.
С конца XVIII в. духовно-административный центр Древлеправославной Церкви Христовой находился (и находится до сих пор) в Москве на Рогожском старообрядческом кладбище. Во второй половине XIX – начале XX вв. члены данной Церкви обычно называли себя старообрядцами, приемлющими духовенство Белокриницкой иерархии. С 1988 г. эта Церковь именуется Русской Православной Старообрядческой Церковью.
С 1876 г. Большое Золотилово относилось к старообрядческой Нижегородско-Костромской епархии, в которую входили Нижегородская и Костромская губернии. Управлял епархией епископ Нижегородский и Костромской Кирилл.
О первом епископе Нижегородском и Костромском Кирилле (1821 – 1903 гг.) сведений крайне немного. В миру его звали Константин, фамилия его неизвестна (возможно, у него её и не было). Он родился в 1821 г. в д. Тушнино Владимирской волости Семёновского уезда Нижегородской губернии. Два года о. Константин служил священником в д. Елесино Рожновской волости Семёновского уезда, затем принял монашеский постриг с именем Кирилл. 24 ноября 1876 г. священноинок Кирилл был рукоположен в Москве архиепископом Московским Антонием в епископа Нижегородского и Костромского. Владыка Кирилл постоянно жил в Елесине (в настоящее время д. Елесино находится на территории Борского района Нижегородской области)23. Бывал ли епископ Кирилл в Большом Золотилове, неизвестно. Вероятно, в первые годы своего управления епархией он полулегально ездил по старообрядческим местам, но к концу XIX в. по старости безвыездно жил в Елесине. Для властей золотиловские старообрядцы, как и все приверженцы старой веры, были презренными раскольниками (нейтральное наименование «старообрядец» официально утвердилось только в 1905 г.).
Все старообрядцы, а особенно Белокриницкое согласие, фактически находились на полулегальном положении и законно не могли делать почти ничего. Особенно остро унижение старообрядцев воспринималось по сравнению с положением неправославных и нехристианских конфессий: католиков, протестантов, мусульман, буддистов и др., которые действовали в России свободно. Старообрядцы же, ощущавшие себя – и по праву – исконно русскими и исконно православными людьми, находились на положении людей 2-го сорта. Положение старообрядцев воспринималось ими особенно унизительным ещё и потому, что из среды сторонников старой веры вышла значительнейшая часть самых богатых русских купцов и промышленников.
Старообрядцы исторически противостояли Православной Церкви, которую они называли «господствующей», «официальной», «государственной», «синодальной», «великороссийской», «никонианской» и т.д. Конкретно костромские старообрядцы противостояли Костромской епархии. В 1887 г. в Костроме при Успенском кафедральном соборе было создано Феодоровско-Сергиевское братство, главной целью которого являлась миссионерская деятельность среди старообрядцев и сектантов. Высочайшим покровителем братства состоял великий князь Сергей Александрович, брат Александра III и дядя Николая II. Вплоть до 1917 г. официальная Церковь воспринимала старообрядцев как раскольников и прилагала большие силы, пытаясь достичь недостижимого – возвращения их в своё лоно. Ежегодные отчёты братства являются бесценным источником по истории костромского старообрядчества.
На практике основными противниками старообрядцев являлись, во-первых, епархиальный миссионер (такая должность в Костромской епархии была учреждена в 1897 г.) и уездные миссионеры, во-вторых, местная полиция (урядники, становые приставы), постоянно преследующая старообрядцев за каждый их шаг в основном с целями мздоимства.
Как писалось выше, первым старообрядческим священником в Большом Золотилове был Феодор Герасимович Лакомкин (троюродный дед святителя Геронтия, двоюродный брат его деда Григория Парфеновича). Где состоялось рукоположение о. Феодора Лакомкина в священный сан, неизвестно. Возможно, оно произошло в Москве, но могло состояться и в Большом Золотилове или где-нибудь в другом месте Костромской губернии: по свидетельству епископа Арсения (Швецова), архиепископ Антоний неоднократно приезжал в Костромскую губернию*.
* Епископ Арсений (Швецов) пишет, что архиепископ Антоний «с 1853 года и по 1862 год почти ежегодно лично посещал все христианские общества во Владимирской, Московской, Ярославской, Костромской и Нижегородской губерниях»24.
   Отцу Феодору приходилось действовать почти что нелегально, т.к. государство фактически не признавало священства Белокриницкой иерархии, а лишь терпело его. Моленная находилась в доме о. Феодора, но богослужения в ней удавалось проводить с немалыми трудностями. Местная полиция использовала любой повод, чтобы помешать старообрядцам. Святитель Геронтий вспоминал: «Много раз отбирали святые книги и иконы, подсвечники, даже и подручники*, многих арестовывали»25.
* Подручник – молитвенный коврик, служащий для того, чтобы полагать на него руки при земных поклонах.
   Точный год кончины о. Феодора Лакомкина неизвестен. По-видимому, он умер или в конце 60-х, или в начале 70-х годов XIX в. Новым священником прихожане единогласно выбрали двоюродного племянника почившего – Ивана Григорьевича Лакомкина (1844 – 1891 гг.), отца святителя Геронтия. Он был рукоположен в Москве, скорее всего, архиепископом Московским и всея Руси Антонием (Шутовым). Начало священнического служения о. Иоанна совпало с тем, что до Нерехтского уезда докатился возникший в 1862 г. в Белокриницкой иерархии раскол.
Как известно, после выхода «Окружного послания старообрядческих епископов» от 24 февраля 1862 г. старообрядчество Белокриницкой иерархии раскололось на приемлющих данное послание (окружников) и не приемлющих его (неокружников). По-видимому, раскол среди старообрядцев Золотиловской волости произошёл во второй половине 60-х годов. В д. Золотовке (в 7 верстах от Большого Золотилова) возникла община неокружников, которая, в свою очередь, через некоторое время раскололась на две враждующие группы – иосифовцев и иовцев26*.
* Иосифовцы и иовцы – наименования двух враждовавших друг с другом течений неокружников. Названы по именам епископа Московского Иова (Борисова; 1836 – 1912 гг.) и епископа Нижегородского Иосифа (? – 1907 гг.)27.
   В начале царствования императора Александра III* политика по отношению к старообрядцам несколько смягчилась. 3 мая 1883 г. вышел закон, которым раскольникам разрешалось совершать богослужения «как в частных домах, так равно в особо предназначенных для сего зданиях»28**. Воспользовавшись данным законом, золотиловские старообрядцы первыми в Костромской губернии получили разрешение на постройку молитвенного дома.
* Напомним, что Александр III был первым c конца XVII в. русским царём, который носил бороду и вернул этот изгнанный при Петре I атрибут старой Московской Руси в жизнь правящей элиты России.
** При этом закон 3 мая 1883 г. по-прежнему запрещал старообрядцам проведение крестных ходов, публичное ношение икон, употребление вне домов и часовен церковных одеяний, публичное церковное пение, колокольный звон и т.д.29.
   Последний был построен в 1885 г. на усадьбе сына о. Феодора Лакомкина – Парфена Федоровича Лакомкина30. Формально это был не храм, а молитвенный дом, или моленная. Золотиловская моленная являлась центром большого прихода, раскинувшегося по территории Нерехтского и Кинешемского уездов почти на 60 вёрст с востока на запад. В состав прихода входила значительная часть селений Золотиловской, Яковлевской, Светочегорской, Сидоровской волостей Нерехтского уезда, Вичугской, Никитинской, Горковской, Дюпихской и Тезинской волостей Кинешемского уезда. Прихожанами храма являлись старообрядцы-поповцы из Большого Яковлевского, Плёса и Кинешмы.
Однако и в официально разрешённом храме власти постоянно чинили старообрядцам препятствия. Святитель Геронтий вспоминал: «Один из урядников узнал, что в праздник была литургия, он с сотским и десятским в головных уборах вбегают в храм и приказывают закончить богослужение. О. Иоанн смело продолжал служить, народ, возмутившись, закричал, объяснив о разрешении. Когда обжаловали становому приставу, уряднику было сделано строгое замечание, и он был переведён в другую волость»31.

© Nikolay Zontikov