«ЛЮБЯЩАЯ ТЕБЯ МАМА»

Письма В. А. Григоровой к Н. А. Крутиковой

 Публикуемые письма хранятся в ГАКО в фонде Григорова (р-864, оп. 1, ед. хр. 2368, л. 1 – 11 об.). На л. 1. рукой А. А. Григорова сделана надпись: «Письма от мамы к Наташе. О маминой смерти к Наташе от Екатерины Александровны Щулепниковой и Риммы Фёдоровны Сальниковой».
В годы их написания (1927 – 1928) Вера Александровна Григорова (1870 – 1928), мать А. А. Григорова, с самым младшим сыном Ваней (род. 1914) жила в Кинешме на квартире – в доме А. Д. Яковлева в Вознесенском переулке (ныне улица Советская, д. 41). Она поселилась в Кинешме летом 1922 года, после почти 4-х летнего скитания с семьёй в 9 человек (в неё А. А Григоров включал и 2 женщин «из числа прислуги») – где старшей из 4-х её детей, Людмиле, было 18 лет, а младшему, Ване, 4 года – «по объятой огнём войны Украине». В мае 1915 года у неё был убит муж, в августе 1918 года после национализации григоровской усадьбы Александровское вся её семья была из неё изгнана.
В Кинешме вначале она остановилась у сестры Ольги Александровны Калмыковой (1866? – 1923). В своей «Автобиографии» (1983 г.) А. А. Григоров пишет: «Мама обосновалась с Ваней в Кинешме, где тогда жила её сестра с мужем, а под самой Кинешмой жила её другая сестра с сыном и дочерью и мать – моя бабушка. Брат же Митрофан вернулся в Москву, где нашёл себе работу и получил специальность» (http://kostromka.ru/solo/grigorov/2.php).
После смерти сестры Ольги Александровны (а может быть, и раньше) нужно было снова искать приют. Вполне возможно, что с этого времени Вера Александровна и стала квартиранткой последнего владельца усадьбы Комарово, что находилась в стороне от Галичского тракта на 10-й версте от Кинешмы, – полковника Александра Дмитриевича Яковлева (1878 – 1950). 26 января 1987 году А. А. Григоров сообщает ивановскому журналисту М. В. Смирнову: «<…> Моя мама там поселилась лишь потому, что наши семьи – Григоровы и Яковлевы – были давно в дружбе, а маме пришлось менять квартиру, ибо в том доме, где она жила, далее жить было невозможно» (Григоров А. А. «…Родина наша для меня священна»: Письма 1958 – 1989 годов. – Кострома, 2011. – С. 164).
Адресат публикуемых писем, Наталья Александровна Крутикова (1893 – не ранее 1981) – одна из незаконнорождённых дочерей Александра Алексеевича Бирюкова, двоюродного брата известных Бирюковых – Сергея Ивановича и Павла Ивановича, и приёмная дочь В. А. Григоровой. А. А. Григоров о ней писал в 1976 году: «<…> Наташа – была весьма привлекательна и умна. Однажды моя мать, будучи в Костроме и узнав о судьбе этих детей А. А. Бирюкова, решила на них посмотреть в приюте, и ей очень приглянулась эта Наташа. Она договорилась, что возьмёт её к себе на воспитание. Сделать это было легко, ибо мои родители имели в Костроме известный “вес” и значение. И вот эта Наташа попала к нам в дом, ей тогда было около 10 – 12 лет. <…> Наташа не порывала связи с моей мамой и, полюбив маму весьма горячо, так же относилась и к нам, её детям, особенно ко мне <…>» (Григоров А. А. «…Родина наша для меня священна». – С. 445). Н. А. Крутикова с 1918 года и до самой смерти жила в Костроме.
Ей же о смерти В. А. Григоровой, случившейся 5 марта 1928 года, пишут Р. Ф. Сальникова – до революции учительница Спас-Заборской земской начальной школы Кинешемского уезда, а в это время работавшая библиотекарем в Кинешме, и другая сестра Веры Александровны – Е. А. Щулепникова (1864 или 1865 – 1944), которая, как было сказано выше, в эти годы с дочкой Верой (род. 1895), сыном Колей (род. 1906) и мамой, Юлией Карловной (1835 – 1928), жила в деревне Алекино – на противоположном Кинешме берегу Волги.
При публикации сохранены грамматические и пунктуационные особенности текста писем.

23 –10 мая 27 г.
Очень виновата перед тобой, дорогая Наташа, что не послала с Сагой1 Тебе письма, но я четыре дня чувствовала себя очень плохо2, как раз в те дни, когда он у нас гостил, всё больше лежала, а потому и не написала. Сегодня, Слава Богу, я чувствую себя гораздо лучше, весь день не лежу, а только после еды и не чувствую той слабости, потливости, как те 4 дня <нрзб.>. Передай это, пожалуйста, Саге, т.к. ему, конечно, интересно знать это моё самочувствие, а также передай, что пока я пишу это письмо – от Моти нет ещё никаких разъяснений по поводу его телеграммы. Может быть, ещё и будет, тогда я сообщу. – Я на тебя и на Сагу никогда не сержусь, что Вы не пишете, но только болит душа, не зная, что со всеми Вами. Здоровы ли и благополучны. Ведь всё бывает.
Возьмёшь ли ты отпуск ныне, дорогая моя, и как думаешь использовать его? Надеюсь, что меня не обойдёшь и приедешь хоть на время отдохнуть после годовой работы3. На праздник Троицы приедет Митроша4 в отпуск, его отпускают на месяц, т.к. он работает во вредном производстве, но как он использует его, я ещё не знаю. Вчера получила письмо от Милочки, которая пишет, что Троицын день обязательно приедет5, а Сага, уезжая, тоже обещал, что приедет, если всё будет благоприятно, и, таким образом, соберутся после нескольких лет разлуки все мои дети, и мне бы очень хотелось, чтобы и ты была среди них. Поместить всех у меня, конечно, невозможно, но т.к. Яковлевы, наши хозяева, на эти праздники уедут домой в Комарово6, то Анна Александровна7 разрешит мне поместить там у них мальчиков, а ты с Милочкой будете у меня, а Римма у Котюши8 (она всю зиму и до сих пор спит у Котика, т.к. у меня негде, а может быть, Котик и двух у себя поместит). Все мои дети хотят собраться вместе, чтобы с близкими провести эти два дня, и я думаю, что им будет приятно и весело всех повидать. Жаль только, что я уже не та и не могу сделать для своих детей того, что бы хотела и что прежде делала. И болезнь не даёт, и сил нет, очень скоро устаю. Охоты много всё поделать, да не разрешают, да и мне тяжело. Большое тебе спасибо за гостинцы. Абрикосов уж нет, а сливочные конфеты ещё водятся. Ваня крепко целует. Римма с Милочкой собираются, пока ещё только на словах – поехать в Кострому, но я думаю, что кончится тем же, чем и в прошлом году, одними мечтами. Я была очень рада видеть своего дорогого Сагу, но никогда не думала, что он мог дойти до такой степени худобы и бедноты. Ведь он худее, чем когда бы то ни было9, а как одет, бедняжка, так мне говорить больно. А он по своей кротости ни на что не жалуется и привык думать, что ему ничего не надо. Так обидно, что и отпуск-то он взял10, когда была такая отвратительная погода. Хорошо ли он доехал и здоровы ли они с Маечкой и Любочкой!11 Передай им от меня поцелуй, а М.Н. и В.М. – привет. Возможно, что на днях поеду в Москву. Совсем не знаю, что мне делать со своей болезнью. Будь здорова, моя дорогая. Спаси тебя Бог. Горячо любящая мама.

В. А. Григорова с сыновьями Митрошей (крайний слева) и Сашей. 1906 г.

15 –2 июня 27 г.
] ] ]
ГАКО, р-864, оп. 1, ед. хр. 2368, л. 2, 2 об., 3, 3 об.

1. Домашнее имя А. А. Григорова.
2. У В. А. Григоровой был рак.
3. Н. А. Крутикова, закончившая сестринское отделение при Костромской общине Красного креста в 1914 году, с 1 сентября 1925 года работала медсестрой в Костромской туберкулёзной больнице «1-ое Мая» (с 1957 г. – Костромской противотуберкулёзный диспансер) (ГАКО, ф. р-864, оп. 1, ед. хр. 357, л. 2, 3, 13 об.). О ней см. также: Григоров А. А. «…Родина наша для меня священна»: Письма 1958 –1989 годов. – Кострома, 2011. – С. 444 (письмо к М. С. Михайловой от 11 июня 1976 г.).
4. Старший сын В. А. Григоровой – Митрофан Александрович (1902 –1937). Репрессирован.
5. В этот год дочь В. А. Григоровой, Людмила Александровна (1900 –1938), жила в деревне Кобячиха Кинешемского уезда Иваново-Вознесенской губернии – родной деревне крестьянина В. С. Семёнова, за которого она вышла замуж в 1926 году.
6. «В Комарове нас потихоньку, за пару дней, выселяют из родового дома, и Александр Дмитриевич вынужден купить у своего хорошего знакомого Малеева Петра Ивановича совсем маленькую избушку рядом с церковью и переехать туда.<…> Это изба рассматривалась как перевалочная база до Кинешмы, но несколько лет там жили» (В. А. Яковлева, С. А. Малышев. Продолжение фамильной записки о роде потомственных дворян Яковлевых, начатой Дмитрием Павловичем Яковлевым. 2007 г. // Архив авторов).
7. Анна Александровна Яковлева (1901 –1991) – старшая дочь Александра
Дмитриевича и Анны Сергеевны Яковлевых.
8. Неустановленное лицо.
9. Ср.: «<…> В 1927 году я стал чувствовать себя неважно, врачи подозревали туберкулёз и посоветовали уехать куда-нибудь в сосновые леса» (Григоров А. А. Из воспоминаний // Григоров А. А. Из истории костромского дворянства. – Кострома, 1993. – С. 403).
10. В это время А. А. Григоров работал в Костромском гублесотделе
(Там же. – С. 402).
11. Жена А. А. Григорова Мария Григорьевна, урожд. Хомутова (1904 –1986), и дочка Любовь Александровна (Ивановна) (1926 –2012). Об отчестве дочерей А. А. Григорова см. прим. 1 к письму к О.В. Григоровой от 22 сентября 1959 г. в кн.: Григоров А. А. «…Родина наша для меня священна»: Письма 1958 –1989 годов. – Кострома, 2011. – С. 19.

Дорогая моя и милая Наташенька! Как я рада была Твоему длинному письму и даже записочке, которую передал мне Сага. Но в то же время, как мне грустно слышать, что у Тебя появилась такая затяжная и неприятная болезнь! Дай Бог Тебе как можно скорей от нея избавиться, т.к. она изнуряет организм. Господи Боже мой! Чего только не приходится переносить нам, женщинам, даже девушкам. От души посочувствовала тебе, моя дорогая, в твоих переживаниях. Не дай бог тебе никогда более испытать что-нибудь подобное. И, вообще, спаси тебя Бог от всякой болезни вперёд на все времена. Тебе ли хворать, когда твой удел облегчать страдания других. – С одной стороны, я очень огорчилась, что ты не приехала на Св. праздник Троицы, но с другой стороны – я бы с тобой мало побыла, т.к. собрались все дети, толкотня была порядочная и в результате негде было бы голову склонить. Но зато – ты уж непременно приезжай на время отпуска – обязательно, а особенно ввиду того, что я в Кострому не поеду. Главная цель – повидать Любочку – устранена, эту прелестную крошку я повидала и осталась от неё в полном восторге. Этого ребёнка, по кротости характера, я могу сравнить только с моей Верунечкой1. Она так мила, прелестна и умна, что я счастлива, что у меня такая внучка. Молодец Маечка, что сумела первого ребёнка так правильно воспитать. Ведь этот ребёнок никому не мешает и не досаждает. В общем, я очень и очень довольна и понимаю, что родители и ты так любите эту крошку. Ехать же я боюсь потому, что всякое уклонение от режима мне повредит. Я лечусь, и поэтому у меня всё должно быть вовремя, и лежать я должна 3 –4 раза в день, а в дороге – всё это неудобно, а кроме того, поездка и высадка тоже будут для меня вредны. Ведь на пароходах такая толчея и ничего не стоит толкнуть меня в живот. Кроме того, со своим режимом – я внесла бы много хлопот и тебе и Маечке, а у тебя есть достаточно причин уставать, так что моё гощение было бы тебе не в отдых, а в утомление, тебе же надо силы набирать, а не растрачивать. Вторая причина, почему я хотела ехать – это Ваня, кот[орому] я обещала поехать на пароходе, но теперь и это устраняется, т.к. Митроша едет в Кострому и берёт его с собой. Я же пойду на несколько дней в Алекино, пока Вани не будет. Котик уезжает завтра под Решму на дачу, а Римма пока работает до отпуска. Она тебя целует и понимает, что тебе писать некогда, а она – не любит писать. Милочка и Римма собираются в Кострому, не знаю, доедут ли. Ведь летом планов так много, но не все они осуществляются.