АНГЕЛ-УТЕШИТЕЛЬ

Александра Клюшина

Нет ничего хуже бесплодного ночного ожидания. Вот уже полчаса прошло. А кажется, что час… Стрелка тащится, как каторжник с ядром на ноге (хм, у стрелок есть ноги?..), и проходит час. ЧАС! Не может быть.

Внутри начинает ворочаться существо, которому нет названия. Сначала это тревога, от которой учащается дыхание и холодеют кончики пальцев. «С ним что-то случилось!». Тревога неконкретная, по-женски дурная, бестолковая. У нее много острых конечностей, зубов и щупалец. Непонятно, зачем они все, но до печенок пробирает. Лишь иногда что-то теплое (может, ангел-утешитель?..) мягко дует в лоб: «Не волнуйся, это пустые страхи». Но в ответ на это тревога еще сильнее сжимает горло. Как в фильме ужасов.

Потом, как-то незаметно, она трансформируется в тупую обиду, которую ты гонишь от себя (и обижаться грешно, и тупости у нас своей хватит!), но дыхание замирает, и слезы копятся в районе горла, уголках глаз, свербят в носу, и, кажется, скоро польют из ушей. «Придет!» — негодующе отзывается разум в последней попытке не разбиться о ночь, которая пусто и черно смотрит на тебя чужими холодными окнами, заставляет вздрагивать от звука изредка хлопающей двери в чужих подъездах, чутко прислушиваться к малейшему скрипу в собственной прихожей — вдруг он уже вошел, ведь дверь была не заперта…

Существо внутри внезапно вскипает яростью и жестом суфлера протягивает тебе текст: «Из-за кого?! — стиснув зубы и закрыв глаза, патетически вопрошаешь ты. — И сколько это еще будет продолжаться? Твои мнимые страдания дороги и понятны тебе одной, а ты сама уже давно зарегистрирована под каким-нибудь номером и списана на задворки памяти, как то, о чем потом в старости, вероятно, можно будет вспомнить!» Н-да. Недурственно получилось. Жаль, он не слышит…

Ты старательно нагоняешь в себе волну ненависти и, наконец, она затопляет желчью (может, начать ее сдавать?..) все внутренности и выливается отчаянным, но несколько нелогичным беззвучным воплем: «Пожалуйста, приходи поскорее!» Хорошо, он не слышит…

Слез по-прежнему нет, и лоб холодит оконное стекло. Фосфорно мерцают блики луны, и ажурная тень веток лежит на земле. Глаза, превратившись в лазерные светильнички, прожигают перспективу темных переулков, уши, виртуально заостряясь, тщетно пытаются уловить звук знакомых шагов…

«Я обидела его сегодня!» — вдруг пронизывает мысль, полная ужаса, и ты лихорадочно вспоминаешь, когда же могла стрястись такая оказия. Не вспоминается, так придумывается. Обвинив себя во всех смертных грехах, ты неожиданно ловишь себя на… зевке. Взгляд на часы. Уже два часа, как он обещал быть! Неужели он осмелится придти ТЕПЕРЬ, когда уже ТАК поздно, совесть должна быть у человека?! И неожиданно четкая, ясная и прохладная мысль утверждается в твоей измученной головушке: «Совесть у человека есть — теперь уже точно не придет».

Ты пожимаешь плечами. Этого следовало ожидать. Ведь когда-то это должно было случиться, почему не сегодня?.. Почему?.. Почему, ну почему он не пришел?! Почему к другим мчатся на свидание, затаив дух, и мнутся перед дверями, робея, а тебе говорят: «забегу» и оставляют на съедение темноте?..

«Чушь, — холодно обрываешь ты себя. — Ты уже не девочка. Он что тебе недавно говорил? «Пора взрослеть». В его устах это звучало укоризненно и мудро. То бишь, не принимать близко к сердцу, да и вообще, учиться как-то жить и без него. Без сердца, то бишь. Так что, все, что происходит с тобой сейчас — детский лепет. У человека дела, в конце концов, он имеет право просто проспать. Или забыть. Или завернуть куда-то в другое место. Ложись-ка баиньки, укутавшись плотным коконом равнодушия»…

Хм, а что, взрослые не любят или любят как-то не так? И вообще — при чем тут возраст? Это — вневременное. Для тебя — вечный взгляд в его удаляющуюся спину. Взрослую, широкую и надежную. Не будешь же кричать ему вслед, что любовь — это дождь, проливающийся на землю, которая, быть может, и не просила никакого дождя, но без него засохнет!.. Может, у него и ушей-то нет, одна спина. М-да, как представишь это чудовище…. (Представив его, ты нервно зеваешь еще два раза).

И, главное, если бы это случилось в первый раз… И вообще! Кого трогает то, до чего ты доводишь себя сама?! И… что-то ты там такое говорила про сердце? Или это он говорил? Может, это все не имеет для него смысла? Может, у него просто сердце не так устроено (к примеру, справа оно у него), или…

В порыве героического экстаза ты вскакиваешь на подоконник. Легко-легко. Вот так делаются подвиги во имя любви! Ну да, страшно, конечно. А вы что думаете, Данко не страшно было?!! Ты делаешь энергичное (но элегантное!) движение и вырываешь бесполезное сердце. Оно светится пурпуром и сочится неземными страданиями. «Прочь его, любимый! Ты прав! К чему оно мне, если оно ТЕБЕ не нужно?!.». Ну да. Не нужно, а болит. Ух ты, ужасно болит!

Ты спрыгиваешь с подоконника с ужасным грохотом… и обнаруживаешь, что свалилась со стула, на котором прикорнула у окна. Сердце, слава богу, на месте. Это финал-апофеоз.

Ну что, ночная жертва, может, правда повзрослеть? Если ты впрямь считаешь, что ЭТО — любофф, на другой день позови его снова, загляни в его глаза, чудесные, завораживающие… и иди к нему как кролик. В который раз. В героическом экстазе. На жертвенный алтарь…

«Ложись спать», — мягко дует в лоб ангел-утешитель. И тени, тянущиеся к тебе из углов, стягиваются обратно, зловещая луна становится мирным природным ночником, и скоро, теперь уже действительно скоро настанет утро нового дня…

А утро вечера мудренее. И жизнь полна дорог и новых поворотов. И, может быть, за очередным поворотом твои глаза встретят мудрый и спокойный взгляд ангела-утешителя, которому совсем не нужны никакие жертвы… Ты, главное, отдыхай.