ОСМЫСЛЕНИЕ СУДЬБЫ ФЛОРЕНСКОГО
Биб А. Л. (Кострома)
Идеологи модернизации православия родились своевременно. Российская империя, помимо православия, зиждилась на факторах самодержавия и народности, которые в лицах Столыпина и Толстого тоже нашли своих реформаторов. Народная пословица утверждает, что «рыба гниет с головы». Квинтэссенцией гниения народа всегда становится схоластическая религия. В такие моменты следует возвращаться к исходным догмам, которые, дополненные естественными сомнениями, должны высветить наиболее точный курс в современной жизни. Но выполнить это удается не всем и не всегда. Русские начала века не смогли и были поражены коммунизмом, выросшим на основе идеи народности, ставшим ее конечным пунктом. Главный изъян православной схоластики в лишении образа Бога свойства жития. Русский Бог удален в бесконечность. Он творец, но Он в прошлом. А на чем основана уверенность, что Бог две тысячи лет назад и Бог сегодня — это одно и то же? Если Бог не живет, метафизичен, то все беды от слабости веры. А если не так, то какие еще катаклизмы ждут народ, принимающий упрощенную веру?
В отличие от православия, западные ветви христианства более акцентировали религию на аспектах страшного суда и служения Богу опосредованно, через человека. Русское православие всегда искало прямой, непосредственный путь к Богу. Такая бесцеремонность и вела практическую церковь на грань безбожия и в такую его форму, как коммунизм. Православная вера коммунистична.
Под категорией коммунизма здесь понимается презумпция быта над культурой, а под категорией религии — презумпция культуры над бытом. Если попытаться оба полюса совместить в одном человеке, то он непременно начнет колебательные движения между доступными ему крайностями, то есть жить. По частоте колебаний можно судить о глубине духа. Чем глубже дух, тем выше частота. Если размещать те же полюса в разных людях, то люди не меняются или даже становятся менее духовно подвижными. Общество в своей массе стандартизируется, но появляются в нем цементирующие связки, это идеологи и коммунисты. Они собой выполняют функцию духа, формообразующей субстанции общества. Души обывателей могут мельчать при этом, но появляется собственность, являются Бог и сатана. Иисус Христос — идеолог. Спартак — коммунист.
Кто является исторически раньше, идеологи или коммунисты, неопределимо, как в вопросе о первичности курицы или яйца. Главное, что они стороны одной медали. Этой медалью являются подспудные мировые процессы, смысл которых нам неведом. Они лежат глубже нашего духа и выше нашей веры. Мы сами являемся связующей субстанцией этих полюсов. Почему Бог и сатана являют идеологов и коммунистов? Потому что в нашем месте Пространства образовываются натяжения, неравномерности от воздействия неведомых сил. Они — боль Вселенной. Вместе с тем, обывателю наивно поддаваться им безответно, резонировать с Господином, и тем раскачивать лодку. Принять узкую и неглубокую веру то же, что в байдарке поплыть в бурное море.
Взаимосвязь коммунизма и веры такова, что коммунизм делает веру более функциональной, а вера делает коммунизм более распространимым. Тяжело иметь их антагонистами, но и отождествлять опасно. Как выше приводилось сравнение, все узкие лодки переворачиваются и тонут в небытие. Конечная цель любой человеческой конструкции в воспроизводстве духа на почве поколения. В основе воспроизводства лежит естественный ритуал, но уходящий истоками в Божье провидение. При этом человечеству неизбежны модификации. И живая вера дает полигон для испытания новой модели человечества прежде, чем допустить модификацию к детям. Коммунисты же никогда не создают идеологий. Все коммунистические доктрины — это дошедшие из глубин истории вероисповедания, первично созданные безымянными идеологами. Живая вера начинается с имени и живет в нем. Коммунисты не имеют потребности в имени. Имя требуется лишь для выражения всей коммуны, как совокупности. То есть Ленин, Мао, Фидель. Конечно, речь идет о чистом, неизвращенном «коммунизме». Коммунистические формы извращения всегда заканчиваются тем, что все «вкусное и красивое» объявляется коммунизмом, а «невкусное и некрасивое» антикоммунизмом. Все же формы греха ведут к забыванию имен. А материализуются как извращения, так и грехи в войнах и катастрофах. И, по большому счету, невозможно понять, отчего возникают катаклизмы, от Бога или от сатаны. Критерий приближения гибели народа в исчезновении из него обывателя, исчезновении массы покоя.
Но возможен ли народ только из массы? Соответственно, осуществим ли народ-философ? Этого, в разные моменты истории, пытались добиться как верующие, так и коммунисты. Во всех случаях истребление как народных масс, так и идеологических слоев общества, завершалось падением самой веры, либо исчезновением самого народа. Остается сегодня лишь остановиться на простой истине, что компетентно ответить на вопрос, может ли дух без остатка раствориться в народе, современное человечество не может. Можно определить точную дату появления коммунизма на планете. Это дата появления первого города, как образования племени в единой коммунальной системе. А верующие, из среды которых выходят идеологи, появились тогда, когда стало оставаться время, свободное от борьбы за выживание.
Что было до этого, неведомо. Если сумеем познать, то обретем бессмертие. Можно служить хоть Богу, хоть сатане. Человечность теряют те, кто в обоих случаях выслуживается. Надобна широкая и массивная лодка, как у Ноя. Каков киль, стержневая балка современного ковчега? Список вечных вопросов жизни сегодня, антиномий по выражению о. П. Флоренского, сосредоточен в трех мыслях.
Первая. Кто возмутитель зла, Бог или сатана?
Вторая. Бессмертна ли душа?
Третья. Личность или народ творит историю?
Ответить на эти вопросы невозможно ни теоретически, ни практически. Сама наша жизнь и есть ответ Вселенной на эти вопросы.
Комментарии
Отправить комментарий