Борьба за трезвость в России и Костроме

Валентин БЛИНОВ

Николай II продолжил многие реформы, начатые его отцом, Александром III, в том числе и распространение винной монополии на все губернии России.
Винная монополия, введенная в 1894 году по проекту министра финансов С.Ю.Витте, автора крылатого в ту пору выражения «У нас народ так же трудится, как и пьет. Он мало пьет, но больше, чем другие народы, напивается…», почти сразу же подверглась жестокой критике со стороны весьма широких общественных кругов. Говорили, что правительство «спаивает народ». Между тем монополия, по замыслу автора, не имела непосредственного отношения к уменьшению пьянства. Существовавшая до нее «откупная» система, которая предусматривала взимание акциза со спиртных напитков, создала в России особую категорию людей, заинтересованных в сбыте крепких напитков. Государственная монополия продажи водки не предусматривала каких-либо ограничений ее потребления, но и не способствовала увеличению спроса путем рекламы, продажи в кредит и т.д. В то же время, и в этом была главная цель реформы, монополия давала государству более значительный доход, чем прежняя система обложения, естественно, не за счет увеличения пьянства, а путем присвоения себе той доли, которая раньше составляла барыш посредников. Разумеется, при этом несколько стеснялись интересы частного предпринимательсва, но выигрывала «казна», и устранялись наиболее безобразные формы «распивочной» продажи водки. И в то же время государству, если бы оно пожелало, было бы гораздо легче провести ограничение или запрещение производства и продажи спиртных напитков, чем при системе частной торговли.
Почти одновременно с введением винной монополии с целью уменьшения пьянства российские власти предприняли меры по формированию на местах т.н. по-печительств о народной трезвости. В 1901 году в Костромской губернии, как и в прочих российских губерниях, появился губернский и 12 уездных комитетов попечительства о народной трезвости. Почетными членами первого губернского комитета были Епископ Костромской и Галичский Преосвященный Виссарион, а также купцы 1-й гильдии Разоренов, Миндовский и Фомичев. Как следует из отчета о работе комитета за 1901 год, «с введением в Костромской губернии казенной продажи питей и с упразднением кабаков явилась настоятельная необходимость в предоставлении свободному от труда и отдыхающему народу каких-либо здравых развлечений». Заполнить народ-
ный досуг попечители решили путем открытая чайных-библиотек, «где бы народ мог проводить свободное время и чтение отвлекало бы его от пагубного порока пьянства». Там же предполагалось устраивать спектакли и народные чтения, раздавать антиалкогольные брошюры и листовки…
В течение 1901 года появились 4 чайных-читальни в Костроме, Нерехте, Ветлуге и Кинешме, и по одной в селах Нерехтского и Варнавинского уездов. Были выделены средства на пристройку к театру А.Н.Островского народной чайной-читальни и устройства открытой сцены для народных спектаклей в селе Селище близ Костромы…
Главное управление неокладных сборов и казенной продажи питей Министерства финансов ассигновало Костромскому губернскому комитету попечительства о народной трезвости в 1901 году 25 тысяч рублей, которые были распределены между уездными комитетами. Все выделенные средства вместе с пожертвованиями посторонних организаций и частных лиц были использованы по назначению.
Так начиналась борьба за трезвость в России. Однако усилия правительства не принесли ощутимых результатов, пьянство прогрессировало, и это вызвало тревогу многих общественных и государственных деятелей.
Известный юрист, впоследст-вие сенатор и член Государственного Совета А.Ф.Кони, озабоченный сложившейся ситуацией, многократно письменно и устно призывал к решительной борьбе с пьянством. Любопытны некоторые показатели пьянства в России, приведенные в выступлениях А.Ф.Кони. В 1902 году в полицейские камеры для вытрезвления в Петербурге при населении в 1 миллион 200 тысяч было принято 53 тысячи человек, т.е. 1 на каждых 23 человек. В 1904 году население России пропивало ежедневно 2 миллиона рублей. За 20 лет после введения винной монополии население России увеличилось на 20 %, доход же казны от ее введения возрос на 133 %.
«Казенная лавка не исполнила своей главной обязанности: не упразднила старого питейного дома с его вредными атрибутами — с продажей вин в долг, с допущением к распитию малолетних и пьяных. Этот питейный дом только из явного стал тайным, т.е. более опасным». Так оценивал влияние винной монополии на состояние пьянства в России А.Ф.Кони. Выступая в 1909 году на эту же тему в Государственном Совете, он говорил: «Борьба с пьянством должна состоять в борьбе с этого рода пагубной привычкой, а не с потреблением вина вообще…»
Тема растущего пьянства стала почти дежурной на заседаниях Государственной Думы. Еще 3-я Дума, по инициативе фанатика-трезвенника, самарского миллионера Челышева, приняла проект усиления мер по борьбе с пьянством. Основным пунктом этого проекта было предоставление городским думам и земским собраниям права запрещать открытие и требовать закрытия винных лавок в определенных местах. Однако проект дошел до Государственного Совета только зимой 1913-14 it. и вызвал бурные прения.
Быстрый экономический рост предвоенной (1913-1914 гг.) России сопровождался повышением доходов населения. Налоги давали с каждым годом все больше дохода, дефицита по бюджету не было. Но огромная часть государственного дохода поступала от винной монополии — почти миллиард рублей на общую сумму в три с половиной миллиарда. Появление же свободных денежных средств у населения, особенно в деревне, вызвало очередное усиление пьянства: потребление водки с 1911 по 1913 год увеличилось на 16 миллионов ведер (на 17 % за два года). Общественность забила тревогу, возникли многочисленные трезвеннические секты, которые источником зла объявили казенную лавку. На трезвенников обратили внимание и политические партии. Так «Союз 17 октября» устроил несколько собраний, посвященных этому движению, на которых фактически звучали призывы к отставке    премьер-министра В.Н.Коковцова. Даже известный Григорий Распутин, на личном опыте знакомый с «соблазном вина”, укорял власть: «Нехорошо спаивать народ».
Коковцов мало верил в действенность запретительных мер против пьянства и вместе с тем был озабочен, чтобы эти меры не нанесли ущерба государственному бюджету.
А автор винной монополии, граф Витю, яростно выступал на заседаниях Государственного Совета, обвиняя Министерство финансов в извращении цели винной монополии и доведении народа до состояния, когда надо кричать «караул». Он требовал фиксации величины дохода от продажи водки в бюджет (скажем, 600 миллионов рублей), а остальные деньги должны были идти на меры по борьбе с пьянством.
Николай II все более проникался убеждением, что пьянство — порок, разъедающий русский народ, и необходимо, наконец, вступить в борьбу с этим злом. Он увидел своим противником в этой борьбе В.Н.Коковцова, и, несмотря на его экономические достижения, отправил премьер-министра в отставку. Излагая причины этой отставки в специальном рескрипте, Государь писал, что во время своей поездки по российским губерниям он видел «светлые проявления даровитого творчества и трудовой мощи, но рядом с этим с глубокой скорбью приходилось видеть мне печальные картины народной
немощи, семейной нищеты и заброшенных хозяйств — неизбывные последствия нетрезвой жизни и, подчас, — народного труда, лишенного в тяжелую минуту нужды денежной поддержки путем правильно поставленного и доступного кредита. С тех пор, постоянно обдумывая и проверяя полученные мною впечатления, я пришел к выводу, что на мне лежит перед Богом и Россией обязанность безотлагательно ввести в заведывание государственными финансами коренные преобразования во благо моего возлюбленного народа. Нельзя ставить в зависимость благосостояния казны от разорения духовных и хозяйственных сил множества моих верноподданных».
Этот документ, появившийся на свет в конце января 1914 года, и предопределил предстоящие широкие реформы по борьбе с алкоголизмом в России.
Наиболее подходящим для проведения реформы моментом Николай II счел начало первой мировой войны: он запретил продажу спиртных напитков. Кое-кому это показалось обычной мерой, сопровождающей мобилизацию, но затем 22 августа было объявлено, что запрет сохранится на все время войны, и распространялся он не только на водку, но и на вино, и на пиво.
Уже в начале сентября 1914 года, на встрече с Великим Князем Константином Константиновичем , кстати, представителем Союзов Трезвенников, Николай II сказал: «Я уже предрешил навсегда воспретить в России казенную продажу водки».
Это был уникальный шаг: ни одно государство в то время не могло себе позволить отказаться от одного из самых крупных своих доходов…
Конечно, через некоторое время развилось тайное винокурение, и появились всевозможные суррогаты спиртных напитков, но, тем не менее, потребление спирта в России за первые годы войны снизилось в несколько раз. Антиалкогольную реформу царя оборвала революция…