Рабочим скотом у восточных славян издавна были лошади
Владимир Мономах на съезде князей в 1103 году рисует такую картину русского земледелия того времени: весной крестьянин начинает пахать на лошади, а половец (куманин) ранит его стрелой и крадет у него лошадь (Повесть временных лет. 1103 г.). Легенда, приведенная в «Начальной летописи» под 912 г., рассказывает о смерти князя Олега из-за любимого коня, причем князь приезжает к месту своей гибели верхом. К 964 г. относится рассказ о князе Святославе, который во время военных походов спал без шатра, положив под голову седло, и ел тонко нарезанное лошадиное мясо.
Позднее на Украине и в Белоруссии рабочие лошади были вытеснены волами, правда не повсеместно, а главным образом в степях. В лесах, по узким лесным тропам езда на волах затруднительна. В последние десятилетия волы на Украине и в Белоруссии снова заменяются лошадьми, причем из чисто экономических соображений: плохая лошадь гораздо дешевле, чем пара волов. Иногда в качестве рабочего скота употребляют также коров. Что же касается русских, то у них рабочим скотом всегда были и по сей день остаются лошади.
Белорусы нередко употребляют для запряжки волов конскую упряжь. У белорусов Черниговской губ. в 1844 г. еще не было деревянного ярма, они надевали на волов лошадиный хомут, подрезая при этом подхомутник, и пользовались при этом дугой (Есимонтовский). В 1895 г. у белорусов Витебской губ. воловья упряжь отличалась от конской лишь тем, что хомут был длиннее, а подхомутник был внизу разделен надвое: на волов хомут не надевают через голову, как на лошадей, а накладывают на шею (Никифоровский). При этом белорусы знают и ярмо, и именно оно является древнейшим из всех видов упряжи, известных восточным славянам.
Обычно восточные славяне при запряжке волов применяют дышло с ярмом, а лошадей — две оглобли (укр. голобля) с хомутом и дугой. Мы уже говорили об исключении из этого правила у белорусов, отдающих предпочтение хомуту. С другой стороны, и у белорусов известны примеры, когда на лошадь надевают ярмо; это бывает в тех сравнительно редких случаях, когда в одной рабочей упряжке оказываются вместе лошадь и вол. Для этого существует особое ярмо, изображенное на рис. 62, на лошадь ярмо надевается поверх хомута.
Второе, более последовательное исключение из этого упомянутого правила мы находим у украинцев юго-западной части Украины. Согласно Ф. Волкову, Днепр является здесь этнографической границей, к западу от которой как волов, так и лошадей всегда запрягают с дышлом, но без дуги и хомута. Оглобли на Западной Украине встречаются главным образом у саней, запряженных одной лошадью, и особенно у сохи, а также при так называемой запряжке бовкуном, т.е. когда запрягают только одного вола или одну корову. Это утверждение Ф. Волкова уточняется сообщением о том, что во всей северной части Волыни, например в Ковельском и даже Ровенском уездах, всегда запрягают лошадь с хомутом и дугой (ОР РГО, 1, 309, 323 и др.).
Русские вообще не знают упряжки с дышлом. Если им надо запрячь двух или трех лошадей, они более сильную лошадь (коренник) впрягают в оглобли с дугой, а остальных (пристяжные) припрягают без дуги; к гужам привязываются веревочные или ременные постромки.
Однако в зимнее время езда такой упряжкой по глубокому снегу на проселочных дорогах невозможна, поскольку дороги эти очень узки и предназначены лишь для одной лошади. В таких случаях обычно ездят упряжкой гусем, гуськом. Это название указывает на сходство с полетом диких гусей, летящих всегда вереницей, друг за другом. При этом способе коренника впрягают, как всегда, в оглобли с дугой; впереди него с помощью длинных веревочных постромок, привязанных к гужам, припрягают вторую лошадь, а перед ней — третью. Боясь увязнуть в снегу, первая лошадь не сворачивает с пути, и вся упряжка дружно бежит по дороге. Кучер правит ею с помощью длинных вожжей и еще более длинного кнута. Однако у русских лишь очень зажиточные люди ездят на двух или трех лошадях.
Что касается конской сбруи, то лишь нарядную ременную сбрую делают специальные мастера-шорники. Рабочую сбрую крестьяне изготовляют сами. Материалом при этом служат главным образом пеньковые веревки и веревки из липовой коры и липового лыка. Шлею и гужи делают из пеньки или липового лыка. У белорусов их изготавливают тем же инструментом (так называемые рогульки), с помощью которого плетут себе пояса. У белорусов Черниговской губ. и у русского населения областей, граничащих с Уралом (Уфимской губ. и прилегающих районов), ремень часто вообще отсутствует. Подхомутник (хомутина, кичка) делают из соломы и холста, реже обтягивают кожей. Гужи изготовляют чаще всего из пеньковой веревки, реже — из сыромятных ремней. Седёлку делают из войлока, реже из соломы, обшитой холстом или кожей, а иногда плетут ее из пеньковой веревки; каркас (рус. кобылка, укр. колодочка) — деревянный или железный, с застежкой. Узду (обрать, недоуздок) и повод (укр. темляк), так же как вожжи, чересседельник и супонь, тоже часто делают из пеньки. Русские очень ценят хорошую сбрую и при первой же возможности покупают нарядную упряжь, украшенную жестяными бляшками и бубенчиками. Больше всего щеголяют дугой: ее делают высокой, расписывают и покрывают резьбой. Однако для повседневной работы употребляют низкую, ничем не украшенную дугу. У русских широко распространено суеверное представление, что если лошадь на ходу распряжется, значит, нарушена супружеская верность.
Зеленин Д. К. Восточная этнография. Рабочий скот, сбруя, транспортные средства
Позднее на Украине и в Белоруссии рабочие лошади были вытеснены волами, правда не повсеместно, а главным образом в степях. В лесах, по узким лесным тропам езда на волах затруднительна. В последние десятилетия волы на Украине и в Белоруссии снова заменяются лошадьми, причем из чисто экономических соображений: плохая лошадь гораздо дешевле, чем пара волов. Иногда в качестве рабочего скота употребляют также коров. Что же касается русских, то у них рабочим скотом всегда были и по сей день остаются лошади.
Белорусы нередко употребляют для запряжки волов конскую упряжь. У белорусов Черниговской губ. в 1844 г. еще не было деревянного ярма, они надевали на волов лошадиный хомут, подрезая при этом подхомутник, и пользовались при этом дугой (Есимонтовский). В 1895 г. у белорусов Витебской губ. воловья упряжь отличалась от конской лишь тем, что хомут был длиннее, а подхомутник был внизу разделен надвое: на волов хомут не надевают через голову, как на лошадей, а накладывают на шею (Никифоровский). При этом белорусы знают и ярмо, и именно оно является древнейшим из всех видов упряжи, известных восточным славянам.
Обычно восточные славяне при запряжке волов применяют дышло с ярмом, а лошадей — две оглобли (укр. голобля) с хомутом и дугой. Мы уже говорили об исключении из этого правила у белорусов, отдающих предпочтение хомуту. С другой стороны, и у белорусов известны примеры, когда на лошадь надевают ярмо; это бывает в тех сравнительно редких случаях, когда в одной рабочей упряжке оказываются вместе лошадь и вол. Для этого существует особое ярмо, изображенное на рис. 62, на лошадь ярмо надевается поверх хомута.
Второе, более последовательное исключение из этого упомянутого правила мы находим у украинцев юго-западной части Украины. Согласно Ф. Волкову, Днепр является здесь этнографической границей, к западу от которой как волов, так и лошадей всегда запрягают с дышлом, но без дуги и хомута. Оглобли на Западной Украине встречаются главным образом у саней, запряженных одной лошадью, и особенно у сохи, а также при так называемой запряжке бовкуном, т.е. когда запрягают только одного вола или одну корову. Это утверждение Ф. Волкова уточняется сообщением о том, что во всей северной части Волыни, например в Ковельском и даже Ровенском уездах, всегда запрягают лошадь с хомутом и дугой (ОР РГО, 1, 309, 323 и др.).
Русские вообще не знают упряжки с дышлом. Если им надо запрячь двух или трех лошадей, они более сильную лошадь (коренник) впрягают в оглобли с дугой, а остальных (пристяжные) припрягают без дуги; к гужам привязываются веревочные или ременные постромки.
Однако в зимнее время езда такой упряжкой по глубокому снегу на проселочных дорогах невозможна, поскольку дороги эти очень узки и предназначены лишь для одной лошади. В таких случаях обычно ездят упряжкой гусем, гуськом. Это название указывает на сходство с полетом диких гусей, летящих всегда вереницей, друг за другом. При этом способе коренника впрягают, как всегда, в оглобли с дугой; впереди него с помощью длинных веревочных постромок, привязанных к гужам, припрягают вторую лошадь, а перед ней — третью. Боясь увязнуть в снегу, первая лошадь не сворачивает с пути, и вся упряжка дружно бежит по дороге. Кучер правит ею с помощью длинных вожжей и еще более длинного кнута. Однако у русских лишь очень зажиточные люди ездят на двух или трех лошадях.
Что касается конской сбруи, то лишь нарядную ременную сбрую делают специальные мастера-шорники. Рабочую сбрую крестьяне изготовляют сами. Материалом при этом служат главным образом пеньковые веревки и веревки из липовой коры и липового лыка. Шлею и гужи делают из пеньки или липового лыка. У белорусов их изготавливают тем же инструментом (так называемые рогульки), с помощью которого плетут себе пояса. У белорусов Черниговской губ. и у русского населения областей, граничащих с Уралом (Уфимской губ. и прилегающих районов), ремень часто вообще отсутствует. Подхомутник (хомутина, кичка) делают из соломы и холста, реже обтягивают кожей. Гужи изготовляют чаще всего из пеньковой веревки, реже — из сыромятных ремней. Седёлку делают из войлока, реже из соломы, обшитой холстом или кожей, а иногда плетут ее из пеньковой веревки; каркас (рус. кобылка, укр. колодочка) — деревянный или железный, с застежкой. Узду (обрать, недоуздок) и повод (укр. темляк), так же как вожжи, чересседельник и супонь, тоже часто делают из пеньки. Русские очень ценят хорошую сбрую и при первой же возможности покупают нарядную упряжь, украшенную жестяными бляшками и бубенчиками. Больше всего щеголяют дугой: ее делают высокой, расписывают и покрывают резьбой. Однако для повседневной работы употребляют низкую, ничем не украшенную дугу. У русских широко распространено суеверное представление, что если лошадь на ходу распряжется, значит, нарушена супружеская верность.
Зеленин Д. К. Восточная этнография. Рабочий скот, сбруя, транспортные средства
Комментарии
Отправить комментарий